УФСИН по Новгородской области. ФГУ ИК-7
На свободу – с нужной профессией
Советская система «исправления трудом» предполагала прямую зависимость любого производства в ИТУ от крупных предприятий, в основном – оборонных. По системе такой «кооперации» работали практически все новгородские учреждения УИН. Но уже к 1993 году от работы с колониями отказались более 20 предприятий и свыше 1100 заключенных лиши-лись рабочих мест. Положение усугубилось резким ростом численности осужденных в учреждениях области. Именно тогда и было принято решение развивать собственное производство с законченным технологическим циклом и самостоятельно реализовывать продукцию. Полигоном для реформаторского эксперимента было выбрано Учреждение строгого режима ОЯ-22/7 (ныне ФГУ ИК-7). Тому в немалой мере способствовал безусловный авторитет начальника Учреждения В.С. Карагодина. Крепкий хозяйственный стержень тогда еще подполковника в сочетании с гуманным подходом к осужденным и, как следствие, лучшие в системе показатели не оставляли сомнений – «обкатывать» реформу достойна только «семерка», как метко именуют колонию в народе.
«Именно в те годы, на базе ОЯ-22/7, и была разработана региональная программа развития уголовно-исполнительной системы, – вспоминает начальник УФСИН по Новгородской области Владимир Сидорин. – Она включала, в частности, освобождение предприятий УИН от уплаты местных налогов, а также выделение средств из областного бюджета на укрепление материально-технической базы. Опыт был настолько удачным, что уже через несколько лет позволил пенитенциарной системе выйти из кризиса, а ее предприятиям – работать с прибылью. Тон во всем, конечно же, задавала «семерка»».
Сегодня в Новгородском УИН действу-ют пять государственных унитарных пред-приятий. Каждое из них включает пять-шесть цехов разного профиля и дополни-тельные участки. Этой деятельностью охвачены более 5000 работников-заключенных и 2000 служащих УИН. Объем производства за 10 лет возрос пятикратно, а в перечне выпускаемой продукции значится 500 наименований. Безработица в новгородских «зонах» за последние пять лет снизилась с 40 до 6%. Все предприятия колоний – самостоятельные юридические лица и свободно определяют приоритеты в работе. Вместе с тем, уже сложились четыре основных направления «тюремного» бизнеса: дерево – и металлообработка, швейное и пищевое производство. Благодаря собственному производству колонии не только обеспечивают львиную долю своих потребностей, но и в значительной степени освобождают от прессинга бюджеты разных уровней – от районного до федерального. Яркий пример тому – экономическая составляющая быта заключенных ФГУ ИК-7.
…А вначале было решение корпорации «Сплав» размещать заказы «на семерке». Оно, без преувеличения, повергло чиновников Госатомнадзора в шок. «Они долго переспрашивали: кто будет работать с нами – тюрьма?! – улыбчиво вспоминает В.С. Карагодин. – Но мы доказали, что у нас создана отлаженная система производства, и Москва дала добро. Заметим, однако, что наше сотрудничество с крупными предприятиями отнюдь не носило доминирующий характер. Упор делался, прежде всего, на развитие и расширение собственного производства».
Иными словами, в ИК-7 был освоен полный технологический цикл. Результаты этого цикла наглядно представлены в фирменных магазинах учреждения Карагодина с «говорящим» названием «При хозяине».
Заниматься деревообработкой новгородским колониям, что называется, на роду написано: чем-чем, а лесом область не обделена. Безусловный лидер по переработке древесины среди учреждений областного УИН – опять-таки ФГУ ИК-7, хотя и находится практически в городе. Лес приходится везти примерно за 100 километров, для чего колония в свое время купила из прибыли новый «КрАЗ» – лесовоз с манипулятором. Техника обошлась недешево – в миллион с лишним рублей, зато сырье в «зону» пошло бесперебойно. Переработка дерева в «семерке» практически безотходна – даже опилки идут в дело: сжигаются в котельной учреждения.
Все, что Учреждение предлагает рынку: срубы домов и бань, различные виды беседок, разнообразные пиломатериалы, погонажные и столярные изделия – пользуется спросом. При этом эксклюзивная ниша колонии, по словам Владимира Карагодина, – производство поддонов и ящиков. «Многие переработчики отказались от выпуска этой продукции, – отмечает полковник, – и мы стали на областном рынке деревянной тары, можно сказать, лидерами. До сего времени наше производство обслуживало практически все крупные предприятия Новгорода».
В отличие от ящиков, мебель приносит колонии значительно больше доходов. Ее активно покупают за пределами области, в том числе в Петербурге и Москве, причем очень часто колониям заказывают эксклюзивные модели (под заказ де-лается 60% этой продукции). Местные мастера деревообработки вытачивают изящные фигурные элементы дорогой мебели или украшают ее тонкой резьбой.
«Спрос на продукцию очень большой, нам уже не хватает работников, чтобы его удовлетворять, прежде всего технологов и конструкторов. Вся надежда на очередной этап», – не без юмора говорит Владимир Карагодин. Безуслов-но, стабильное пополнение штатов – существенный плюс местной экономики.
Другие направления местного производства – швейное и продовольственное – изначально создавались для того, чтобы обслуживать саму «зону». Швейный цех уже несколько лет обеспечивает спецодеждой и заключенных, и сотрудников колоний. В учреждении пекут хлеб и сдобу, выращивают овощи, содержат мощное животноводческое подсобное хозяйство.
Обобщенно говоря, «тюремные производства» Новгородской области, по сути, функционируют как полноценные рыночные предприятия – исправно платят полный спектр федеральных налогов, получают некоторую прибыль и даже занимаются благотворительностью. «Бедный с бедным всегда поделится, – говорит Владимир Карагодин. – Сами знаем, каково это, когда не на что жить, – раньше много раз попадали в такие ситуации».
Конечно, главное преимущество, позво-ляющее местной промышленности достаточно успешно развиваться, – фактор дешевой рабочей силы. Но это не единственная причина экономических достижений «зон». Исправительные учреждения не сталкиваются с проблемой, над которой постоянно и не всегда результативно думают менеджеры гражданских компаний, – мотивацией персонала. Осужденные своим рабочим местом, как правило, очень дорожат и трудятся старательно. Тем более, что всякий работающий получает сопоставимую с вольной зарплату, имеет право на ежегодный 12-дневный отпуск с выездом домой, а в перспективе – досрочное освобождение.
Характерный факт: в шведском учрежде-нии не самого строгого режима под Гетеборгом трудовые программы финансируются государством. При этом из бюджета выплачиваются крупные компенсации предприятиям, которые снимают небольшую часть нехитрых приборов со своих автоматических линий, чтобы их вручную собирали заключенные. Таким образом, всюду понимают, что заключенным совершенно необходимо быть при деле. Только если в европейских тюрьмах работают просто для времяпрепровождения, то у нас – для хлеба насущного.
Кстати, Совет Европы, в который входит и Россия, потребовал, чтобы указанная разница исчезла. По его настоятельным рекомендациям, надо поменять статус пред-приятий, на которых работают заключенные, – именовать их мастерскими и даже не пытаться получать там прибыль. То есть, тюремная промышленность должна перестать быть бизнесом и стать времяпрепровождением. И такое решение, в преддверии годового председательства России в СЕ, к глубокому сожалению, уже принято…
«Запретят работать на рынок – опять погрязнем в нищете, – с горечью сказал на прощание Владимир Степанович. – Есть и вполне оправданные опасения, что вынужденное безделье спровоцирует махровый расцвет азартных игр, наркомании и, как следствие, малую действенность исправительных мер».
В общем, Россия – не Швеция, и с мнением человека, педагога и хозяина, посвятившего жизнь удачному реформированию типично российской «зоны», необходимо считаться российским властям любого уровня.
